В июне прошлого года известный российский актер Михаил Ефремов стал виновником ДТП со смертельным исходом — управляя автомобилем, будучи в состоянии алкогольного опьянения, он вылетел на встречную полосу в районе Смоленской площади в Москве и столкнулся лоб в лоб с другим транспортным средством, за рулем которого был курьер Сергей Захаров (через несколько часов он скончался в больнице от полученных травм).
В сентябре Пресненский суд Москвы вынес Ефремову приговор — актера приговорили к восьми годам тюремного заключения в колонии общего режима. Спустя полтора месяца ему смягчили срок до семи с половиной лет. Наказание актер отбывает в колонии в Белгородской области.
Спустя семь месяцев после трагедии 32-летний сын Михаила Ефремова Никита дал большое интервью Ксении Собчак, в котором открыто поговорил на эту тему, а также рассказал о личной жизни и сделал несколько откровенных признаний.
О том, смог ли бы он простить отца на месте родственников Сергея Захарова
Я не на месте родственников Сергея Захарова. Я не знаю. Единственное, что я понимаю, что эта ситуация — боль для всех. У меня есть, слава Богу, люди, у которых я могу попросить помощи: у меня и терапевт, и друзья, доверенный круг.
И в первую очередь я бы пошел туда. Я бы просил у них помощи прожить эту боль, которая со мной происходит.
О том, как он узнал об аварии и почему не приехал на место ДТП
Мне позвонили (я в этот момент ехал от друзей) и сказали: "А ты видел это?". Я сначала не понял, про что речь. Потом на меня градом посыпались звонки. Первое было какое-то издание с просьбой дать комментарий. Я сказал, что ничего не знаю, потом я узнал в каком-то интернет-канале, начал набирать, там уже были видео.
Мне было очень больно. Я сразу позвонил терапевту, он мне очень помог. Сразу позвонил всем своим друзьям, доверенному кругу. Ко мне приехал друг, побыл со мной. В данной ситуации мне оказали помощь, за что я безмерно благодарен. Отцу я позвонил сразу, понял, что телефон выключен, и дальше стал смотреть новости.
Я не пробовал приехать, потому что это эгрегор абсолютный. Там в момент создается огромное облако, эгрегор людей, которые на этой трагедии паразитируют. На тот момент я был в таком состоянии, что никакого конструктивного действия не сделал бы. У меня сердце колошматило 140—170 ударов в минуту. Я по себе знаю, опять же благодаря терапии и всем этим ситуациям, что это состояние называется, что я не здесь и сейчас, я не в реальности. Я на очень сильных чувствах и могу сделать еще хуже. Чтобы мне помогать другому человеку, мне нужно быть в ровном и спокойном состоянии. На тот момент я не мог себе этого позволить. У меня, конечно же, было желание что-то сделать, но я понимал, что нет.
Об отношении к отцу после аварии
Во всей этой ситуации главное для меня было — любить его, несмотря ни на что. И любить — это не значит оправдывать или не оправдывать. Если я нужен, я рядом. Я просто приезжал к нему и был рядом с ним. Я просто с ним сидел и даже не очень понимал, что он говорит.
Об отношениях с Марией Иваковой
Я дошел до эмоционального дна и оттолкнулся от него. Так случилось, что, когда мы с Машей познакомились, она развивалась духовно, и просто мы пошли дальше.
Никита Ефремов и Мария Ивакова
О том, собирается ли он жениться на Марии
Этот вопрос, который я сейчас обсуждаю и с моим терапевтом. Он не такой для меня простой. И Маша знает, что я с ним это обсуждаю. Это нормально. У нас открытые отношения.
Женитьба — это довольно серьезный шаг. Я могу легко сказать "да" или "нет". Но это будет абсолютно безответственно с моей стороны. Если говорить честно, то внутри я не готов. У меня уже есть опыт неудачного брака (Никита Ефремов с 2014 по 2015 год был женат на актрисе Яне Гладких. — Прим. ред.), и мне кажется, что на меня снова накинется некий хомут, что я должен трудиться или что-то еще. И все эти "должен" мешают мне быть свободным и честным в своем выборе, в понимании того, что я хочу, что это мой свободный выбор, что это действительно будет развитием наших отношений.
О проблемах с алкоголем и наркотиками
Ужас этой болезни был в том, что никто не знает, как ты на самом деле пытался не делать этого. Были и наркотики. В какой-то момент уже неважно, ты просто хочешь, чтобы тебе стало нормально. У меня было ощущение, что это моя проблема, с которой я должен справиться своей волей. Но дело в том, что это гораздо более сильное зло, чем я, что мне здесь необходима помощь.
Когда я первый раз попробовал (это было в детском лагере) — это было под влиянием некой романтизации, что я сейчас со взрослыми ребятами буду классно развлекаться.
О ребенке Михаила Ефремова и Ксении Качаловой Аэм Тиллмари, ранее известной как Анна-Мария Ефремова, и ее гендере
Я вижу, что это ее выбор. И если я ей нужен, я всегда рядом. Я ее люблю независимо от ее поисков.
О попытке суицида
У меня были такие мысли и даже действия, с этим связанные. Я пытался покончить с собой. У меня к ужасу появилась холодная готовность это сделать. Привело меня к этому тотальное обесценивание того, что я живу. Мне было 20—21 год.
В данный момент я понимаю, что мне надо было пройти эту боль и это отчаяние. Можно сказать, что тогда меня и кто-то спас, и что не получилось. Потому что, если бы я задумал это до конца, я бы сделал так, чтобы никого рядом не было.
О детских обидах на отца
Мне хотелось его внимания. Для меня это был бог, который меня покинул. До тех пор, пока я отождествлял отца с богом или высшей силой, мне, конечно, хотелось от нее внимания. Я хотел от него не того, что он может и готов дать. В какой-то момент пришло осознание и готовность принять его таким, какой он есть.
Никита и Михаил Ефремовы
Свежие комментарии